Когда родители навещали дочь за столом, они не приходили без гостей

Дождь стучал в окна маленькой квартиры, где за столом сидело трое: Алина, её мать Лариса Петровна и отец Виктор Семёнович.

Алина только что сообщила новость, от которой у неё от возбуждения горели щёки — она поступила в кулинарный колледж.

— Кулинарный? — Лариса Петровна отложила вилку, будто дочь объявила, что уходит в цирк клоуном. — Алина, ты же окончила школу с красным дипломом! Мы думали, медицина, юриспруденция… У тебя голова на плечах есть!

Виктор Семёнович громко фыркнул, отхлебывая чай из пёстрой фарфоровой кружки:

— Поваром? Серьёзно? Доченька, ну подумай. Врач — это престижно. Это деньги. Хорошие деньги. А что тебя ждёт? Тридцать тысяч в какой-нибудь столовой? Максимум!

Он ткнул пальцем в воздух и, сделав ещё глоток, важно добавил:

— Работа должна приносить деньги, Алина. Настоящие деньги. А не гроши за возню с кастрюлями.

Алина сжала под столом салфетку. Знакомое чувство — будто её мечту, её страсть к созданию чего-то вкусного и прекрасного, выставили дешёвой безделицей.

— Я люблю готовить, папа. Это моё. Я вижу себя на кухне, а не в операционной или в зале суда.

— Любовью сыт не будешь! — отрезала Лариса Петровна. — Нужно быть практичнее. Подумай о будущем, о семье! Как ты будешь растить детей на поварскую зарплату? Ха! «Мама, а почему у нас всегда макароны?» — передразнила она гипотетических внуков, вызвав одобрительный хмык Виктора Семёновича.

Алина замолчала. Спорить с родителями было бесполезно. Их аргумент — деньги — был для них незыблем. Но девушка всё сделала так, как задумала.

**Прошли годы**

Красный диплом кулинарного колледжа сменился опытом в хороших ресторанах, стажировкой во Франции и, наконец, собственным делом.

Небольшой, но уютный ресторан «Пряности и страсти» открылся в центре города.

Несмотря на успехи дочери, родители продолжали подтрунивать над ней.

— Ресторан открыла… Много денег вбухала? Можешь с ними попрощаться! Кому это здесь нужно… — вместо поддержки бурчал отец.

Однако «Пряности и страсти» быстро полюбились гостям. Появились восторженные отзывы, столики бронировали за неделю.

И вот однажды вечером, когда Алина лично контролировала подачу фирменной утиной грудки с вишнёвым соусом, в дверях появились знакомые силуэты.

Лариса Петровна и Виктор Семёнович, нарядные, с чуть смущённым, но гордым видом озирались по сторонам.

— Алинка! Дорогая! — мать бросилась её обнимать. — Какая ты умница! Какое уютное местечко! Мы так за тебя рады!

Виктор Семёнович потрепал дочь по плечу, окидывая взглядом заполненный зал:

— Да, ресторанчик ничего. Солидно. Хотя, конечно, место дорогое, наверное, аренда кусается? — он тут же перешёл к финансам, как всегда.

Алина, удивлённая, но тронутая их визитом, усадила родителей за лучший столик.

— Мам, пап, что будете заказывать? Могу порекомендовать…

— Ой, да ты сама выбери для нас что-нибудь вкусненькое, ты же хозяйка! — перебила её Лариса Петровна. — Мы доверяем твоему вкусу!

Алина распорядилась подать им дегустационный сет из хитов меню. Родители ели с преувеличенным удовольствием, громко восхищаясь каждым блюдом и ловя восхищённые взгляды других гостей.

— Виктор, ты пробовал это фуа-гра? Божественно! Наша дочь — гений!

— Алина, это твоё? Невероятно! Помнишь, как ты нам пирожки пекла? А теперь вот такое! — Виктор Семёнович размахивал вилкой.

Когда Алина подошла спросить, понравилось ли им, отец, подвыпивший от хорошего вина, подмигнул:

— Ну что, дочка? Не тридцать тысяч, да? Молодец, что своё дело открыла! — он явно забыл, как отговаривал её от кулинарного колледжа.

Алина замерла. Когда официант принёс счёт, Лариса Петровна смущённо махнула рукой:

— Ой, Алина, мы же родные! Ты же не будешь с нас брать? Мы тебя поддерживаем, тобой гордимся!

Алина посмотрела на их сияющие, самодовольные лица, на почти пустые тарелки дорогих блюд.

— Конечно, мама. С вас ничего. Приходите ещё.

Эти слова оказались ошибкой. «Приходите ещё» они восприняли как пожизненную привилегию.

Визиты участились. Раз в неделю, а то и чаще. И приходили они уже не вдвоём.

То «подруга мамы, которая мечтала попробовать», то «коллега отца, большой гурман», то дядя Коля с тётей Машей.

Родители вели себя как хозяева: громко восхищались, требовали личного внимания Алины, заказывали самое дорогое вино и блюда, а в конце неизменно говорили:

— Алина, счёт? Ой, ну мы же свои! Ты же не станешь… Мы же тебе рекламу делаем!

И уходили, оставляя после себя не только пустые тарелки, но и чувство глубокого унижения.

Алина терпела. Напоминала себе, что это родители и они наконец-то её «признали».

Но счета росли, а визиты превратились в наглую эксплуатацию.

**Кульминация наступила в пятницу вечером.**

Зал был полон, кухня работала на пределе. И вот среди этого хаоса появилась целая процессия: Лариса Петровна, Виктор Семёнович, две пары их друзей и тётя Роза с мужем.

Восемь человек! Без брони. Они шумно ввалились в зал, требуя «лучший столик».

— Алинка! Дорогая! — мать засеменила к дочери. — Сюрприз! Мы привели друзей познакомиться с твоим шедевром! Найди нам столик, ну пожалуйста!

Алина взглянула на перегруженных официантов, на полностью занятые столики. Голова пульсировала от усталости и нарастающей ярости.

— Мама, папа, вы видите — у нас аншлаг. Свободных мест нет. И я не могу выгонять гостей, которые забронировали столики заранее.

— Как это «нет»? — нахмурился Виктор Семёнович. — Ты же хозяйка! Найди! — он обернулся к гостям. — Ничего, ничего, наша Алина всё устроит!

Тётя Роза начала фотографировать интерьер для соцсетей, а друзья отца громко обсуждали, что бы заказать «за счёт заведения».

Алина увидела не гордость родителей, а наглое, потребительское отношение. Они не видели её труда — только бесплатную кормушку.

— Хорошо, — ледяным тоном сказала Алина. — Подождите в баре. Через двадцать минут освободится столик. Но предупреждаю: сегодня вы платите. Полную стоимость. По меню.

Воцарилась тишина. Лариса Петровна, оправившись от шока, фыркнула:

— Алина, не смеши! Какая оплата? Мы же семья! Мы тебя поддерживаем!

— Да, дочка, — отец попытался взять её под руку, но она отстранилась. — Не позорь нас перед гостями. Работай, а мы тебя морально поддерживаем!

Алина посмотрела на их обиженные, непонимающие лица, на перешёптывающихся друзей.

Она сделала шаг вперёд, и её голос, тихий, но чёткий, как удар ножа по разделочной доске, разрезал шум зала:

— Моральная поддержка не оплатит счета поставщиков. Не выдаст зарплату персоналу. Не покроет аренду.

Она перевела взгляд с матери на отца.

— Помнишь, папа, что ты сказал, когда я выбрала кулинарный колледж? «Работа должна приносить деньги. Настоящие деньги». Твои слова. Я их запомнила. Ты был прав.

Она выдержала паузу, наблюдая, как лица родителей бледнеют, затем заливаются краской стыда и гнева.

— Вот и всё. Моя работа приносит мне деньги. Поэтому выбор за вами: либо вы занимаете столик и платите, как все, либо… — она показала на дверь, — ищете бесплатную «моральную поддержку» в другом месте. Но в моём ресторане больше нет бесплатных обедов. Ни для кого.

Лариса Петровна ахнула, прижав руку к груди. Виктор Семёнович побагровел.

— Как ты… как ты смеешь! Мы твои родители!

— Именно поэтому я терпела так долго, — ответила Алина, в её глазах не было сомнений, только усталая твёрдость. — Но теперь — хватит. Решайте. Платить или уйти. «Работа должна приносить деньги». Ваши слова.

Родители замерли. Их друзья переглядывались в неловком молчании.

Тётя Роза спрятала телефон. Администратор тактично подошёл:

— Столик свободен, Алина Викторовна.

Алина кивнула, не отводя взгляда от родителей.

— Ну? Время идёт.

Лариса Петровна не выдержала первой. Её лицо исказила гримаса обиды.

— Ну и ладно! Дочка возомнила себя королевой и родителей выставляет! Пойдём, Виктор! Пойдёмте, друзья!

Они развернулись и громко вышли. Виктор Семёнович бросил на ходу:

— Подумаешь, ресторан! Нашла, чем хвастаться! Ты ещё о нас вспомнишь!

Дверь захлопнулась. В зале на секунду воцарилась тишина, затем гости зааплодировали. Сначала робко, потом громче.

Алина глубоко вздохнула, смахнула предательскую слезу и расправила плечи.

— Дорогие гости, простите за эту сцену! — ровным голосом сказала она и ушла на кухню.

После этого родители перестали общаться с дочерью и приходить в её ресторан.