Молил об отключении жены от аппаратов, но исход всех шокировал

— Papa, papa !

Les femmes qui s’occupent de la mode féminine ne peuvent pas s’adresser aux patients qui sont surveillés par les médecins.

— Настя, веди себя прилично.

— Papa, je suis tout à fait d’accord. J’ai parlé à Lisa. Pouvez-vous venir au corridor?

— Настя, конечно, нет. C’est un grand, je suis là.

Женщина улыбнулась.

— Вить, не будь таким строгим. C’est bientôt arrivé. Alors, c’est vrai? Il n’y a aucun moyen pour Nikom.

Il s’agit d’un four à viande énergétique qui a été trouvé, car le corps a mis de la pourriture sur le four. Виктор улыбнулся. Je suis sûr que tu es là. Alors, comme et maintenant, le Lascovo est arrivé à Liskoy. Lorsque vous êtes entré dans l’annexe, vous ne pouvez pas vous laisser aller au restaurant, et vous êtes à la recherche d’un jour.

Dans tous les cas, Nasta a dit qu’elle était maman et que sa femme était un modèle du pays. Chaque fois que Victor s’est occupé de lui, Lisa s’en est allée.

— Небрежно, — сказала она. — Поживу у тебя, с Настей будет проще, да и вообще.

Victor a dit que Lisa avait le rôle du personnage. Je peux vraiment, mais c’est tout. Lors de leur travail dans une entreprise commerciale, nous avons eu des projets et nous avons commencé à le faire.

Настя вышла в коридор, огляделась. Казалось, никто не обращал на неё внимания, а значит, можно снова пойти посмотреть на спящую принцессу. За стеклянной дверью, на странной кровати, лежала прекрасная принцесса.

Она была настолько красивой, что у Насти захватывало дух. Девочка была уверена, что это именно спящая принцесса, ведь недавно Лиза читала ей сказку.

Но в сказке принцессу разбудил принц, а здесь она всё ещё спала. Настя рассудила: «Может, принц потерялся или с ним что-то случилось, и принцесса снова уснула».

Девочка медленно шла по коридору. Пациенты ходили туда-сюда. К кому-то тоже пришли дети, так что на Настю никто не обращал внимания. Вернувшись в палату, она услышала вопрос отца:

— Ну что, нагулялась?

Девочка выглядела испуганной.

— Пап, а скажи, спящим принцессам могут делать уколы не врачи, а просто люди?

— Ну, а почему нет? Врачи тоже люди. И не могут же они всё время быть в белых халатах.

Настя облегчённо вздохнула. Поцеловала Лизу.

— Мы завтра снова придём. Не скучай.

Лиза обняла племянницу.

— Ой, завтра можно не приходить. Если всё будет хорошо, послезавтра меня выпишут.

Настя нахмурилась.

— Нет, мы всё равно придём, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Лиза засмеялась, а Виктор с улыбкой сказал:

— С нашей Настей не забалуешь.

На следующий день в клинике началась суматоха. Никто из врачей не сталкивался с таким, чтобы родственники сами требовали отключить пациента от аппаратов. Обычно всё было наоборот.

Лиза с трудом поймала лечащего врача. Роман Евгеньевич остановился, посмотрел на неё странным взглядом, затем встряхнул головой.

— А, Елизавета, что-то случилось? Беспокоит?

— Беспокоит. Вы сегодня не зашли, а я не знаю, готовиться ли к выписке на завтра? Мне нужно предупредить родственников, чтобы вещи привезли.

— Елизавета, давайте так. Сейчас у меня важный консилиум. Честно, ни о чём другом думать не могу. Ближе к вечеру я ко всем зайду и всё объясню. И родственникам позвоните. Договорились?

Лиза вздохнула.

— Договорились.

— А сегодня домой нельзя?

— Сегодня нельзя. Три дня после операции ещё не прошло.

Лиза вздохнула и, понурив голову, пошла в палату. Врач постоял, словно вспоминая, куда шёл, затем поднял палец и быстро зашагал по коридору.

Роман Евгеньевич с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке. Он был врачом старой школы и привык бороться за жизнь пациента до конца. Но тут возникла сложная ситуация. И что самое удивительное, некоторые коллеги поддерживали мужа пациентки, который настаивал на отключении её от аппаратов.

Он не мог этого понять. Да, мозг находится в состоянии сна, но он не погиб. Неизвестно, сколько ещё она может пролежать в таком состоянии. Но пока нет никаких явных показаний для отключения. Да, шансы на выздоровление минимальны, но они всё же есть. И если бы не настойчивость её мужа, этот вопрос, возможно, даже не поднимался.

Через полчаса в палате собрались все врачи, которые наблюдали Инну. Она поступила к ним после падения с большой высоты. Согласно протоколу, она полезла на чердак своего дома, якобы за кошкой, но потеряла равновесие и упала.

Дом был двухэтажный и крепкий, поэтому падение оказалось серьёзным. Её сразу доставили в больницу. Множество переломов, травмы. Но самым опасным было то, что женщина почти сразу впала в кому.

Врачи надеялись, что это реакция на болевой шок, и что она скоро очнётся. Но время шло, а улучшений не было. Вчера вечером её муж позвонил и потребовал отключить Инну от аппаратов.

— Я уже давно живу в подвешенном состоянии! Если честно, я её мысленно похоронил. Даже если вы когда-нибудь её разбудите, она, скорее всего, будет как овощ. И это в лучшем случае. Прошло больше трёх месяцев. Я — её наследник, и я требую закрыть этот вопрос.

Разговаривать с этим человеком было неприятно. Но он действительно имел право на такое требование. Однако окончательное решение оставалось за консилиумом. Если большинство проголосует «за», то аппараты отключат. Если нет, процесс может затянуться ещё на три месяца. И все понимали, что мужчине нужны были только деньги. Сам он был лентяем и бездельником.

Как и ожидал Роман Евгеньевич, мнения разделились. Половина врачей считала, что нужно продолжать бороться. О каком «овоще» может идти речь, если мозг функционирует? Все полушария работают. Нужно искать причину, почему пациентка не выходит из комы.

Один из молодых врачей усмехнулся.

— Вы мыслите по-старинке. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Что делать родственникам? Как им жить?

Роман Евгеньевич разозлился.

— А при чём здесь родственники? Это не их жизнь. Решать, лишать человека жизни или нет, могут только высшие силы.

— Роман Евгеньевич, вы ещё предложите помолиться.

— Некоторым это не помешало бы, чтобы хоть немного очиститься от грехов.

Молодой врач многозначительно посмотрел на мужа пациентки, словно крутя пальцем у виска. Тот вышел вперёд.

— Послушайте, зачем вам лишние проблемы? Вы же понимаете, рано или поздно её всё равно отключат. Я — наследник, и запомню, кто мне мешал. Она не двигается, не реагирует уже больше трёх месяцев. Разве не очевидно, что это конец?

Врачи переглянулись. Конечно, показания были, но в чём-то мужчина был прав: после такого срока шансы на выздоровление практически нулевые.

— Ну что, коллеги, ваше мнение?

В палате на минуту воцарилась тишина. И вдруг её нарушил детский голос:

— Неправда. Эта красивая тётя открывала глаза, улыбалась мне, а потом пришёл этот дядя, она испугалась, он сделал укол, и она снова уснула.

Роман Евгеньевич бросился к источнику голоса.

— Ты? Ты приходишь к Елизавете Сидоровой?

— Да, и каждый раз я захожу к этой красивой тёте. Вчера она открыла глаза и улыбнулась.

— Это бред! Вы что, будете слушать ребёнка? — муж пациентки схватил девочку за плечо, собираясь вытолкнуть её из палаты, но другие врачи вмешались.

Заведующий отделением строго сказал:

— Все, покиньте палату. У двери выставить охрану. Роман Евгеньевич, найдите кого-то из взрослых, чтобы остался с ребёнком, пока мы её допросим.

— Я не уйду, пока вы не отключите аппараты! — мужчина попятился под взглядом врача. — Вы ещё пожалеете об этом. — Он выбежал из палаты.

Один из врачей вернулся с Виктором. Тот выглядел испуганным.

— Настя, солнышко, что ты наделала?

Роман Евгеньевич успокоил его:

— Не волнуйтесь. Девочка ничего плохого не сделала. Нам просто нужно задать ей несколько вопросов. Без вашего присутствия мы не можем этого сделать. Пройдёмте в ординаторскую.

— Настенька, расскажи ещё раз, только подробнее, что ты видела.

Девочка вздохнула, посмотрела на отца и снова вздохнула.

— Когда мы приходили к Лизе, я всегда ходила посмотреть на спящую принцессу. В этот раз я снова пошла. Я смотрела на неё, и вдруг она открыла глаза. Сначала она так посмотрела вокруг, а потом улыбнулась мне. Что-то прошептала, но я не расслышала. Потом зашёл тот дядя. Принцесса испугалась, он сделал ей укол, и она снова уснула.

Виктор кивнул.

— Да, вчера дочь спрашивала, могут ли принцессам делать уколы не врачи, а обычные люди. Я не придал этому значения. Думал, это просто детские фантазии.

Заведующий отделением воскликнул:

— Подождите, а где была медсестра? Настенька, ты видела медсестру?

— Ну да, она тоже была там. Но когда дядя пришёл, они… они поцеловались, и она ушла.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Затем Роман Евгеньевич произнёс:

— Неужели из-за этого пропал журнал?

Все переглянулись, а главный врач сказал:

— Так, я вызываю полицию. Вы все идите к пациентке. Сделайте все анализы, снимите все показания, но выясните, что он ей вводил.

Теперь в больнице началась настоящая суматоха. Врачи и медсёстры носились, словно у всех включился реактивный двигатель. Затем появились полицейские. Потом в кабинет заведующего привели медсестру.

Её вывели из больницы. Все пациенты, которые могли передвигаться самостоятельно, высыпали в коридор. Шила в мешке не утаишь, и многие стали самовольно собираться домой. Шума было столько, будто это не больница, а сумасшедший дом.

Виктор долго сидел у Лизы. Он не понимал, можно ли им с Настей идти домой, или они ещё понадобятся. Уже перед закрытием больницы для посещений к ним зашёл уставший Роман Евгеньевич.

— Лиза, завтра домой. А вы не могли бы оставить свой номер телефона? Вас, вероятно, вызовут в участок вместе с дочкой для дачи показаний? Да, конечно.

Виктор написал на листке всё, что требовалось, и протянул доктору. Настя коснулась его руки.

— А спящая принцесса проснулась?

Врач улыбнулся.

— Почти. Совсем близко. Дело нескольких часов. Представляешь, ты спасла ей жизнь. Ну или разбудила.

Врач вышел из кабинета, а Лиза и Виктор одновременно сказали:

— Ну, Настя.

Она по привычке затараторила:

— А что Настя? Что сразу Настя-то?

Потом замолчала, растерялась. Её ведь не ругают?

J’ai passé un mois à ce jour, car Lisa s’est rendue aux bols. Et j’ai pensé que vous n’étiez pas à l’aise avec ce que vous vouliez. La semaine dernière, cela a duré 7 lettres. Je suis à la maison. Cette fois, Nasti s’est retrouvée dans le canal de New York. Il est possible que la décoration soit très pratique.

За стол сели в пять. Les propriétaires de Nastiny et leurs propriétaires, et ceux qui ont commis le crime, ont eu leur affaire. Victor a bien pu le faire. Qu’est-ce que tu peux faire? Лиза махнула рукой.

— Je suis désolé.

Вернулась через муту с широко раскрытыми глазами.

— Настя, к тебе гости!

Il n’y avait jamais de femme charmante dans la région. Il n’y a pas de sacs à main ni de paquets pour les femmes.

— Здравствуйте! Здравствуй, моя спасительница!

Настя запрыгала и захлопала в ладоши.

— Ouais ! La princesse va bien! C’est vraiment incroyable, c’est tout!

Je l’ai acheté et je l’ai trouvé.

— Спасибо тебе, моя хорошая. Je ne l’ai pas fait. En tout cas, tu es prêt à le faire. Verne, tu es mon vrai.

— Inna ? Je ne peux pas le faire.

Alors, vous l’aurez compris, Victor s’en chargera.

— Vitka, Sidorov ? Alors ? Alors, qu’est-ce que tu fais?

Dans le coin, le pot n’est pas prêt. Обнял Инну, а она его.

— Vitka, tu es mon homme dans l’école de notre spa, à ton âge ? Il va falloir que tu aies ton petit ami.

Nikto. Absolument rien n’est dit. Victor a dit.

— Je suis en train d’aller à l’école. Il n’y a pas de choses à faire, mais à toi et moi. Comme je suis un sportif, je dois faire en sorte qu’Innu et lui-même n’obtiennent aucun de vos efforts.

Je l’ai dit.

— Je viens de dire que je n’ai pas d’argent pour moi, et j’ai pensé à cela. Non, je ne pense pas que ce soit un plaisir. Давайте, парни, доставайте подарки. Eh bien, et je suis à votre disposition pour votre appartement.

Lisa a ajouté un frère et une sœur :

— Je pense que vous êtes à la recherche de votre chauffeur.

Victor s’est rendu compte qu’il avait trouvé son mari et qu’il avait invité Inne. Il n’y a pas de chaos dans votre vie. Одна только мысль была чёткой: «Принцесса проснулась, принцесса одна, и она здесь».

А через год Настиной мамой стала принцесса. C’est vrai, on s’est dit, que tu n’as pas besoin d’un petit budget.